Газета The New York Times опубликовала статью о допинговых дневниках бывшего главы Московской антидопинговой лаборатории, информатора ВАДА Григория Родченкова. К этому материалу, в частности, прилагается рукописный текст - несколько страниц дневника.

Как пишет издание, именно эти записи используются в качестве улик для доказательства существования государственной системы допинга в России. Отмечается, что свой дневник Родченков вел большую часть жизни и каждый день подробно записывал туда события, произошедшие с ним. В нем он рассказывает, куда ходил, с кем говорил, и даже, что ел.

Добавим, что Родченков впервые рассказал о созданной при его участии допинговой программе в России именно со страниц The New York Times в мае 2016-го.

О том, что допинговые дневники Родченкова готовятся The New York Times к публикации, «СЭ» предупреждал две недели назад. Ниже — тот самый материал В ручном режиме. Какой компромат остался у Родченкова на Россию? Он был опубликован 13 ноября.

Беглый экс-глава Московской антидопинговой лаборатории Григорий Родченков передал дисциплинарной комиссии МОК новые данные, на основании которых отечественная сборная может быть полностью отстранена от зимних Игр в Пхенчхане-2018.

Британская газеты Mail on Sunday опубликовала информацию о том, что экс-глава Московской антидопинговой лаборатории Григорий Родченков представил новые доказательства, подтверждающие государственную систему поддержки допинга в России. Для того, чтобы успеть приобщить их к материалам дисциплинарной комиссии МОК, которая работает в эти дни в Лозанне, беглый ученый напряженно работал со своими адвокатами. Теперь Родченков грозится опубликовать этот компромат в СМИ, если комиссии МОК под руководством Денниса Освальда и Самуэля Шмида допустят Россию до участия в Играх-2018 в Пхенчхане.

Так что же это за таинственные новые данные? С учетом того, что на основе документов и переписке Родченкова, вывезенных Григорием Михайловичем в США во время бегства из России, уже составлены сотни страниц доклада Ричарда Макларена, само наличие дополнительных, не пущенных в оборот доказательств, выглядит сенсационно. Причем, речь явно о не базе данных Московской антидопинговой лаборатории, оказавшейся в распоряжении ВАДА благодаря другому информатору. По информации «СЭ», на сей раз информатор пугает бывших работодателей своими личными дневниками. Несмотря на странность подобных свидетельств, МОК не только подтвердил аутентичность записей, якобы сделанных четыре года назад, но мог приобщить эти записи к делу в качестве важной улики обвинения.

ПОЛТОРА ГОДА НА ПЕРЕВОД?

Возникает законный вопрос — почему Родченков не подкрепил свои показания дневниками раньше? Где он их хранил, почему не вспомнил про них с самого начала — возможно, такое доказательное «подкрепление» помогло бы завершить расследование МОК быстрее, а не растягивать его более чем на год. Взял ли он с собой тетради за границу при бегстве или же ему пришлось доставать их каким-то образом из России? Единственная правдоподобная версия: Родченков припрятал их на черный день, а может, считал, что они и вовсе не понадобятся. В критический момент, когда было неясно до конца, в чью сторону качнется правосудие МОК, он достал из рукава козырь.

Речь о рукописных дневниках ученого за 2014 год, который он предоставил комиссиям Освальда и Шмидта. Возможно, рукописи оказались в распоряжении МОК достаточно давно, но так как они сделаны на русском языке, комиссиям потребовалось немало времени, чтобы их перевести и убедиться в том, что они — настоящие. Убедят ли в этом весь мир? Будут ли опубликованы записи, подтверждающие те или иные допинговые нарушения и обвиняющие кого-либо в махинациях? И, наконец, будут ли на основании дневника привлекать кого-то к ответственности? Если да, то кого — выборочно или всех подряд?

БУКВЫ СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ

Появление рукописных дневников в деле смотрится очень скандально. Но юридически придраться к этому решению сложно. В судебных разбирательствах рукописные свидетельства все еще принимают в качестве доказательств, несмотря на плотно вошедшие в нашу жизнь цифровые технологии. Как известно, журналисты предоставляют свои репортерские блокноты с записями прямой речи — и они оцениваются наравне с диктофонными записями. Подделать сейчас можно и то, и другое, поэтому, конечно, все тщательно проверяется. Но если уж их признают настоящими, это — доказательство. Особенно, если оно подтверждается другими фактами.

Так же случилось и в истории с разбирательствами вокруг допинговых нарушений в Сочи-2014? Предъявленные прежде обвинения выглядели недостаточно — на основании показаний одного человека, а также микроскопических царапин на пробирках и некоторых других факторов международные спортивные власти не могли вынести обвинительный вердикт. Все ждали завершения работы двух комиссий МОК, которые занимались расследованием, — команд Освальда и Шмида. И вот в их распоряжении появилось новое доказательство — дневник Родченкова. Не совсем понятно, чем оно кардинально отличается от электронных писем ученого, которые приводятся в приложениях ко второй части доклада Макларена. Тем не менее, есть информация, что именно дневник мог перевесить чашу весов в деле Легкова и других лыжников.

РОДЧЕНКОВ И ДНЕВНИКИ ПРОТИВ ВСЕХ

В рукописях содержатся описания событий четырехлетней давности и мысли ученого. Он, как и прежде, описывает все в красках — с эмоциями, яркими эпитетами и категоричными суждениями. Называет фамилии. Встречи с руководством, планирование действий, реализация, результаты… Письменные свидетельства о такого рода работе удивительны сами по себе. Согласитесь, если вы участвуете в секретной операции, фиксировать свои шаги и хранить дневники с подробностями в высшей степени неосторожно! Это поддается логике лишь в одном случае — если это делается для того, чтобы потом представить их в качестве доказательств впоследствии. Возможно, Родченков уже тогда планировал побег и «чистосердечные признания».

Также есть вопрос: насколько откровенен был Родченков в своих дневниках, писал ли все как есть или интерпретировал действительность, чтобы в будущем написать и опубликовать, к примеру, детективную историю? В такой ситуации хочется более серьезных доказательств: к примеру, показаний хотя бы еще одного свидетеля. Больше года прошло с начала расследований, а в свидетелях по-прежнему всего один человек — Родченков. Теперь еще — его дневники. Очевидно, что сторона обвинения в ходе расследования сделала для поиска доказательств все возможное и невозможное. Но почему такая же прыть не была проявлена для поиска фактов со стороны защиты. Или следствие с самого начало исходило из обвинительной установки?

Если теперь получается, что дневник — показание авторитетное, может ли оно считаться достаточным? Представьте, что начнется, если все спортсмены сейчас понесут свои дневники в суды и на их основе будут выигрывать дела. Доказательством о неприменении допинга станут записи графики употребления разрешенных биодобавок, обвинить тренера в насилии можно будет на основании записи на листочке, мокром от слез, а сажать за коррупционные скандалы станут на основании непонятных подсчетов цифр в столбик.

Как известно, параллельно с комиссией Освальда обвинения по делу по русском допинге отрабатывал Следственный комитет РФ. И, как следует из заявления этой организации, найдены многочисленные доказательства, опровергающие показания Родченкова и выводы из доклада Макларена. Причем, эти доказательства собраны путем опроса огромного количества свидетелей и осмотра места предполагаемых нарушений. И теперь возникает законный вопрос — готов ли МОК приобщить материалы, собранные СКР к своему досье по России? Или в Лозанне считают документы российских следователей более предвзятыми, чем неизвестно с какой целью написанные дневники беглого информатора?

Читайте также: